Кыргызским банкам придется объяснять, за что они берут деньги

Национальный банк Кыргызстана вынес на обсуждение поправки в правила ценообразования на банковские и платежные услуги. Если коротко, в случае принятия документа банкам, микрофинансовым компаниям и платежным сервисам будет значительно сложнее назначать высокие ставки по кредитам и скрытые комиссии — регулятор требует показать математику.

Речь идет о комплексе изменений сразу в трех документах, которые отвечают за конкуренцию, определение доминирующего положения на рынке и правила формирования цен. 

Нельзя просто сказать «ставка 39% годовых — так решили»

Главное нововведение — прозрачная цена кредита. Каждый банк, микрофинансовая организация или платежная компания теперь обязаны иметь внутреннюю методику расчета процентной ставки. И не просто иметь, а утвердить ее на уровне совета директоров (или руководства, если это не банк), применять в работе и фиксировать в отдельном документе под названием «Расчет процентной ставки».

То есть каждая ставка по кредиту должна быть разобрана на компоненты:

• сколько стоит банку привлечь деньги (депозиты, заимствования);
• какие риски невозврата он закладывает;
• какие реальные операционные расходы связаны с выдачей и сопровождением кредита;
• отдельно маржа (прибыль) банка.

И регулятор прямо запрещает прятать в нее все подряд, например, бонусы топ-менеджменту, маркетинг, имиджевые проекты, капитальные вложения и так далее. В ставку по кредиту можно включать только то, что относится к самому кредиту.

Это выглядит как технический момент, но на самом деле это удар по классической практике «мы просто так считаем». Условно, если банк выдает потребительский кредит под 40% годовых, он теперь должен объяснить, как он к этим 40% пришел. И эти объяснения можно будет проверить.

Более того, если банк привлекает депозиты слишком дорого и потом перекладывает эту завышенную стоимость на заемщика, Нацбанк оставляет за собой право вмешаться и считать не по внутренней цене ресурсов каждого банка, а по среднерыночным ориентирам, которые публикует сам регулятор. Это защита заемщика от неэффективности самого банка.

Монополия — это не только «у кого больше доля рынка»

Вторая важная часть — пересмотр понятия доминирования.

Раньше все было просто — большая доля рынка равно доминирование. Теперь Национальный банк открыто признает, что банковский рынок больше не живет только в отделениях и терминалах. Услуги уходят в мобильные приложения и экосистемы платежных сервисов, и именно там возникает новая монополия — технологическая.

Регулятор предлагает смотреть не только на доли по классическим продуктам, но и на такие вещи, как:

• зависимость клиентов от конкретного мобильного банка или кошелька;
• контроль над каналами дистанционного обслуживания и API;
• «связки» продуктов, когда пользователь фактически заперт внутри одной экосистемы и не может уйти к конкуренту без потерь.

То есть, если финтехкомпания или банк не просто большие, а держат критическую инфраструктуру (платежные каналы, приложение, которое стало «обязательным»), это теперь тоже воспринимается как доминирование.

Почему это важно? Потому что при таком доминировании регулятор получает право вмешаться в цену. Вплоть до установления ограничений на проценты, комиссии и тарифы конкретного игрока, если он, по мнению Нацбанка, злоупотребляет положением.

В документе прямо говорится, что при доле выше 35% по массовой услуге, которой пользуются почти все категории клиентов, НБ КР может вводить ценовые коридоры, включая услуги, оказывающиеся через дистанционные каналы.

Это уже не просто надзор — это мера не допустить ситуации, когда один цифровой игрок диктует правила всему рынку.

Нацбанк идет в рекламные тексты банков

Третье направление — защита потребителя от недобросовестной рекламы и скрытых условий.

Регулятор фиксирует, что вводящая в заблуждение реклама банковских и платежных услуг — это часть проблемы конкуренции. Банкам, операторам платежных систем и МФО запрещено:

• обещать условия, которые не соответствуют реальности;
• скрывать комиссии и «дополнительные платежи» в мелком шрифте;
• навязывать лишние продукты под видом обязательных условий по кредиту;
• затягивать клиента в невыгодный пакет.

По сути, Национальный банк дает сигнал, что агрессивный маркетинг с красивыми ставками «от 9%», которые в итоге превращаются в 40%, будет рассматриваться уже не только как проблема потребительской защиты, но и как элемент злоупотребления на рынке.

Сговоры против конкуренции под отдельным контролем

НБ КР жестко прописывает, что будет считать антиконкурентным сговором. 

Запрещаются:

• договоренности между банками и платежными операторами о том, по каким ставкам они кредитуют;
• раздел рынка по территориям, продуктам или категориям клиентов (например, «ты работаешь с МСБ на юге, я с розницей в Бишкеке»);
• барьеры для доступа новых участников к платежной инфраструктуре.

Важно, что под подозрение могут попадать и «согласованные действия», даже если формального договора нет.

При этом совместные инициативы технического характера (единые стандарты, общие API, совместные закупки инфраструктуры) не запрещаются. Но Нацбанк оговаривает, что они допустимы, только если не душат конкуренцию.

Если регулятор увидит признаки злоупотребления, он сможет выписать предписание изменить маржу, снизить тариф, ограничить комиссию, а в крайних случаях приостановить отдельные операции.

Это означает для рынка две вещи.

Во-первых, банки и финтехкомпании впервые сталкиваются с требованием не просто «быть прибыльными», а аргументировать прибыль. Им придется объяснять не только акционерам, но и регулятору, почему именно такой чек выставлен клиенту.

Во-вторых, потребитель фактически получает защиту от «нечестной цены», когда ставка набирается из скрытых комиссий.

Почему Нацбанк делает это сейчас

В пояснительной записке прямо сказано, что действующие правила писались в эпоху «классического банковского отделения». Сейчас рынок ушел в смартфон. Это создало сразу две проблемы:

• Первая — удаленные сервисы и платежные приложения начали фактически заменять банковскую инфраструктуру, но регулировались мягче.
• Вторая — цены перестали быть прозрачными, особенно в потребкредитовании и микрофинансировании, где финальная стоимость долга для клиента становилась понятна уже после подписания договора.

Новая версия правил должна закрыть обе дыры.

Национальный банк ожидает от реформы удешевление банковских и платежных услуг, рост конкуренции за клиента и снижение социальной напряженности из-за долгов по кредитам.