Объем поступления прямых иностранных инвестиций в Кыргызстане достиг $628 млн и по сравнению с аналогичным периодом прошлого года увеличился в два раза. «Акчабар» обсудил с директором Национального агентства по инвестициям Умбриэлем Темиралиевым эффективные шаги по улучшению инвестиционного климата, а также наиболее перспективные для зарубежных вкладчиков секторы отечественной экономики.

— Что сегодня делает государство для улучшения инвестклимата республики? 

— Сейчас мы работаем над созданием инвестиционного кодекса, который станет определяющим нормативным документом, может стать основным законодательным актом, гарантирующим сохранность инвестиций при  возникновении любых спорных вопросов между госорганами и инвесторами. Эта работа ведется для того, чтобы дать бизнесу уверенность в том, что инвестиционные условия по прямым инвестиционным соглашениям или контрактам ГЧП, заключенным с государством и частными лицам, не будут пересмотрены в одностороннем порядке. А также в том, что те льготы, которые предусмотрены в инвестсоглашениях в части налогов, таможенной очистки и других гарантий, навсегда останутся за инвесторами. Кроме того, в кодекс будет включено много других защитных механизмов, включая мораторий на проверки со стороны проверяющих структур по прямым инвестиционным соглашениям. 

— А что еще необходимо сделать Кыргызстану, чтобы привлечь больше инвестиций?

— В первую очередь нужно разработать законодательную базу, которая не будет меняться в зависимости от перемены лиц в исполнительной или законодательной власти. Это должна быть законодательная база, которая обеспечит защиту активов инвесторов, то есть предпринимателей, которые приезжают в Кыргызстан и вкладывают в нашу экономику свои деньги. Любая договоренность между инвестором и страной или инвестором и частным лицом в КР должна основываться на крепком законе, на кодексе, на конституционном законе, который нельзя будет просто взять и поменять. То есть инвестиционное соглашение должно опираться именно на кодекс, который сложно отменить или изменить, а также который будет стоять выше потенциальных противоречий между отдельными законами. Потенциальные инвесторы должны четко осознавать, что государство будет придерживаться прописанных в инвестсоглашении договоренностей, несмотря ни на что в течение минимум 10 лет.

Гарантии государства могут в себя включать следующее: что со временем налоговые правила не будут меняться, а несвоевременные и необоснованные проверки недопустимы, таможенные и иные льготы сохранятся на время действия предприятия. Кроме того, нужно разработать понятную систему возврата капитала инвестором. В ней должны быть детальный бизнес-план, изучение рынка, покупателей и поставщиков, логистика, движение капитала внутри и за пределами страны, возможность экспорта и льготы по экспорту (ВСП+). Ни один инвестор не задумывается о доходности инвестиций, если сохранность и возвратность капитала под вопросом. Я хочу сказать, что даже если инвесторам предложат очень высокую доходность, но они не будут понимать, каким образом смогут вернуть свои деньги, то они даже не станут рассматривать такой проект. Для этого должен быть перспективный рынок внутри Кыргызстана или, если рынок маленький, он должен идти в связке с экспортом, чтобы люди, которые вкладываются в нашу страну, знали, что, используя нашу страну как транзитную площадку, могут выйти в Китай, Россию, арабские страны и Юго-Восточную Азию.

— Какие секторы являются наиболее приоритетными для Кыргызстана в плане инвестиций?

— Самый приоритетный сектор для Кыргызстана, по моему мнению, — это человеческий капитал. Только инвестируя в людей, в долгосрочной перспективе мы можем получить конкурентоспособную экономику. Если сравнить предпринимателей, допустим КР и РК, то, возможно, казахские предприниматели привыкли получать нефтяные доходы и живут более в комфортных условиях, чем наши. Соответственно, там конкуренция в предпринимательской среде не так сильно развита. В то же время наши предприниматели привыкли опираться только на себя и свои силы, они вынуждены оттачивать свое ремесло день за днем. Жесткая конкуренция побуждает изучать новое, создает условия для того, чтобы идти на риски, а также вставать раньше всех и ложиться позже, чем другие. 
Если рассматривать в частности, то приоритетные отрасли для инвестирования — это, безусловно, туризм, строительный сектор, IT, переработка пищевой продукции, а также водно-энергетический комплекс.

— Что в сфере туризма мы можем предложить такого, что не даст другая страна?

— Смотрите, климат меняется быстрее, чем это предполагалось по общепринятым прогнозам. Людям в Китае, Индии, в странах Ближнего Востока скоро будет очень тяжело проводить лето в своих домах, потому что лето там станет практически невыносимым. Такова перспектива ближайших 10-15 лет. В связи с этим у них возникнет потребность уезжать в этот период в другие регионы, где прохладнее, где более комфортные условия, а когда жаркий сезон пройдет уже возвращаться домой. Кыргызстан в этом плане может предложить отдых в горах и на берегу нашей жемчужины — Иссык-Куля.  Соответственно, инвестиции в туризм принесут стабильно растущий доход. Причем под туризмом я подразумеваю не только пляжный отдых, но и активный. Это могут быть и центры олимпийской подготовки, и базы для конных прогулок, и многое другое.

— Сфера легкой промышленности в последние годы развивается довольно интенсивно. Можно ли считать этот сектор основным перспективным экспортным направлением для КР? 

— Да, рынок легпрома хорошо развивается, однако это будет  работать только в краткосрочной перспективе. Если повезет — в среднесрочной. Если рассматривать в долгосрочной перспективе, то очевидно, что легпром не может вывести экономику далеко вперед.

В текстильном бизнесе одно из главных преимуществ — это цены на электроэнергию и стоимость оплаты людям, которые шьют. Это помимо дизайнеров. Мы сейчас не можем претендовать на то, чтобы задавать моду. Мы просто берем модные тренды, которые задают американцы или европейцы, и шьем, подстраиваясь под них. Поскольку мы следуем за другими, не создавая собственных популярных моделей одежды, мы можем быть конкурентоспособными в цепочке добавленной стоимости только в части себестоимости изготовленной продукции. Эта цепочка состоит из материалов, логистики, цены на которые мы не можем регулировать, так как покупаем материалы, фурнитуру за доллары в Китае, который делает на этом хорошие деньги. Причем готовую продукцию мы продаем за рубль, который может обесцениться по отношению к доллару в следующем году.

Другими словами, швейники, скорее всего, попадут в ножницы между рублем и долларом. Получается, что мы  зарабатываем только на труде наших швей и, возможно, где-то на электричестве, где-то на налогах. Однако со временем, когда люди уже подняли капитал, заработали денег, такое конкурентное преимущество начинает нивелироваться, потому что всегда легче перенести производство туда, где рабочая сила дешевле. Так было с Китаем, а сейчас происходит с Вьетнамом. Так что я не сказал бы, что направлять все ресурсы — инвестиционные и человеческие — на легкую промышленность — это самая лучшая стратегия. Да, можно поработать, например, с Россией, можно выйти на более развитые рынки вроде Европы и постараться заработать что-то там, но в общем, в долгосрочной перспективе очень много заработать на этом, к сожалению, сложно. 

— Тогда на каких секторах стоит сделать акцент?

— Лучше концентрироваться на еде. После пандемии во всем мире сейчас стоит такая большая проблема как продовольственная безопасность. Второе, люди сейчас не особо понимают, но вода скоро станет ресурсом номер один в мире. Можно прожить без нефти и газа, но, не употребляя воду, человек просто умрет. Вода, которую употребляют в той же Индии или Китае, — переработанная, а мы сидим у истоков чистой воды. Вся вода в ЦА начинается с Кыргызстана, с наших гор, с наших ледников. Талая ледниковая вода — самая лучшая по всем характеристикам, даже лучше артезианской. И мы сможем стать одним из крупнейших и сильнейших экспортеров воды.

Кроме того, люди привыкли считать, что Кыргызстан с Китаем работает только как импортер. При этом КНР готова покупать и нашу продовольственную продукцию среднего и выше среднего класса. В Китае растет средний класс, который готов вкладываться в свое здоровье, покупать качественную еду и существенно переплачивать за нее. К такой востребованной на китайском рынке продовольственной продукции относится практически все, что произрастает в Кыргызстане, в частности фрукты и орехи, мед, вода, мясо, рыба. Кроме того, Арсланбоб, Баткен, Лейлек, Джалал-Абад – это те районы, где растут дикие и органические фрукты, орехи и растения, которые соответствуют их потребностям. Все, что нужно сделать, —  это помыть их, высушить, пакетировать по всем стандартам ISO и продавать в Китай.  

— А что сегодня кыргызстанцы могут продавать в Поднебесную?

— Сейчас КНР открыл семь товарных наименований для Кыргызстана, это сушеные абрикосы, черешня, мед, молочные изделия и другое. Кроме того, мы работаем над тем, чтобы расширить эту линейку до 24 позиций для того, чтобы наши производители могли продавать уже не сырье, а готовый продукт. 

— Разве мы сможем покрывать спрос Китая на нашу продукцию, учитывая, что одна из проблем отечественного производства — мелкотоварность? 

— Задача не в том, чтобы завалить Китай объемами, а в том, чтобы производить дорогую, но вкусную и полезную органическую еду с высокой добавленной стоимостью. Вместо того чтобы продать 500 кг и заработать на этом, допустим, 500 сомов, лучше продать 10 кг и на каждом кг зарабатывать по 50 сомов, то есть нужно выходить на китайский рынок с этой точки зрения. Думаю, что потенциал у Кыргызстана в этом плане значительный.