Опубликовано
25.07.2025, 14:58Пока государства Евразийского экономического союза стремятся расширить внешнеэкономические связи и заключать соглашения о свободной торговле, глобальная торговая среда все чаще выстраивается в логике барьеров и ограничений. Обновленный реестр ограничительных мер третьих сторон, опубликованный Евразийской экономической комиссией, стал маркером — 271 действующее препятствие, мешающее свободному движению товаров из стран ЕАЭС, от Кыргызстана до Армении.
В документе содержится подробная картография торговых барьеров, возведенных по отношению к союзу странами-партнерами — от Индии и Ирана до США и Узбекистана. Меры варьируются от откровенно протекционистских до бюрократически непрозрачных.
Одним из наиболее агрессивных инструментов давления остаются антидемпинговые меры. Только Соединенные Штаты применяют таковые против силикомарганца, стальной арматуры и катанки — с введением пошлин, действующих десятилетиями. Например, ограничения на стальную арматуру действуют с 2001 года и продлены до конца 2029-го.
Индия не отстает, проводя антидемпинговые расследования в отношении ряда химических и промышленных товаров, включая бутилкаучук, ацетонитрил и поливинилхлорид, что автоматически усложняет выход продукции ЕАЭС на южноазиатский рынок.
Узбекистан, несмотря на действующий статус наблюдателя при ЕАЭС, по-прежнему сохраняет непрозрачные и затяжные процедуры получения сертификатов соответствия на ввоз бытовой техники. Это, по сути, «мягкое» ограничение, но столь же эффективное, как и прямой запрет.
Сербия, с которой у ЕАЭС действует соглашение о свободной торговле, предъявляет к медикаментам из стран союза жесткие технические требования, включая обязательное наличие GMP-сертификата ЕС. Это ставит производителей перед выбором, либо адаптироваться под европейские стандарты, либо отказаться от выхода на балканский рынок.
До недавнего времени Иран блокировал импорт кондитерских изделий из третьих стран, включая ЕАЭС. Но после вступления в силу 15 мая 2025 года полноформатного соглашения о свободной торговле с ЕАЭС, данная мера была официально снята. Согласно договоренностям, стороны отказались от применения квот и лицензий на импорт и экспорт.
Австралия продолжает применять тарифные и количественные ограничения на широкий спектр продукции — от топлива до продукции пищевой промышленности. Эти меры, как правило, не афишируются, но стабильно фиксируются в реестре комиссии.
Также с конца 2024 года Китай проводит специальное защитное расследование в отношении импорта говядины из ЕАЭС, охватывающее как охлажденное, так и замороженное мясо в тушах, полутушах и разделке. Основанием для начала процедуры, о которой КНР официально уведомила ВТО, стало резкое увеличение объемов импорта и падение экономических показателей национальных производителей.
Заинтересованные стороны — девять отраслевых ассоциаций во главе с Ассоциацией животноводства Китая — представили в Министерство коммерции (МОФКОМ) данные, указывающие на снижение доли рынка, продаж и прибыли, а также рост запасов и падение цен на внутреннем рынке. Так, по данным китайской стороны, доля импорта в общем объеме потребления выросла с 20.55% в 2019 году до почти 31% в первой половине 2024 года, а прибыль до налогообложения по сектору мясной переработки упала с 279.9 млрд юаней в 2022 году до 22.5 млрд юаней в первой половине 2024-го.
Следствием стало открытие расследования 27 декабря 2024 года, в ходе которого Китай может ввести ограничительные меры вплоть до повышения пошлин или квот.
Как подчеркивают в ЕЭК, мониторинг ведется на регулярной основе в соответствии с Договором о ЕАЭС и утвержденным в 2018 году порядком взаимодействия. Его цель — не только зафиксировать барьеры, но и выработать механизмы их устранения в рамках торгово-экономических переговоров.
Реестр ограничительных мер — это зеркало, в котором ЕАЭС может оценить свое место в мировой торговле. Чем больше таких мер — тем выше значимость союза как самостоятельного игрока, но и тем выше ответственность за отстаивание интересов своих членов.
