Азамат Токбаев: Чем долларизация опасна для нашей экономики

12.05.2017, 18:30 Акчабар
Азамат Токбаев: Чем долларизация опасна для нашей экономики

В нашей новой рубрике «Мнение» мы публикуем гостевой пост эксперта Азамата Токбаева. Мнение автора публикуется без правок и может не совпадать с позицией редакции.

Азамат Токбаев:

Много раз меня просили ответить на три вопроса: «Чем долларизация опасна для нашей экономики?», «Почему мы стараемся подавить инфляцию, а США и ЕС, наоборот, стараются ее разогнать?» и «Когда рухнет ничем не обеспеченный американский доллар?».

Ниже мной предложены ответы на эти вопросы

Прежде чем приступить к ответу на первый вопрос, следует заметить, что долларизация – это специфическая болезнь развивающихся стран, и при этом она не является каким-то отдельным или автономным случаем. Это системный результат функционирования неразвитой структуры экономики. Поэтому для ее лечения совершенно не применимы методы и средства управления экономикой,   традиционно используемые в практике развитых государств. Существует большая разница между тем, как и какими методами реализуется экономическая политика в развитых и развивающихся экономиках. На сегодня с этим согласны по существу все экономисты, особенно в связи с результатами провальной практики использования в экономической политике развивающихся стран принципов «Вашингтонского  консенсуса».  

Вообще, по стандартам Национального банка долларизация – это доля валютных  депозитов в общем объеме депозитов финансово-кредитных организаций Кыргызстана. Естественно, сразу напрашивается вопрос: «Почему люди держат свои сбережения в валюте?». Думаю, здесь все понятно. Есть две причины, имеющие один общий корень: во-первых, это ограниченная область признания нашей валюты, уже в «обменках»  Астаны вы не увидите сома; во-вторых, есть сомнение в его стабильности. Другое дело  – на чем основано это сомнение.  

По стандартам Национального банка долларизация – это доля валютных  депозитов в общем объеме депозитов финансово-кредитных организаций Кыргызстана.

Чисто житейский опыт подсказывает, что все эти опасения и сомнения от долгов и  импорта. Чем больше объем внешнего долга и чем больше импорта на рынке, тем  больше опасения в стабильности сома. Ведь все знают, что за долги и импорт надо платить валютой, а ее надо зарабатывать, причем делать это можно только одним  путем – стабильно растущим экспортом. Однако сегодня именно с экспортом у нас не все так, как хотелось бы. Я уже как-то писал о давно существующем у нас двузначном дефиците торгового баланса и негативной тенденции в соотношении внешнего долга и  ВВП. Здесь же только отмечу еще один аспект, о котором почему-то не принято говорить.

Завышенный по отношению к валютам наших торговых партнеров сом – это инструмент стимулирования импорта и дискриминации экспорта. Если первое не требует каких-либо особых пояснений, то к второму, на мой взгляд, краткий комментарий не будет лишним. Эта дискриминация обусловлена тем, что большая часть издержек наших производителей оплачивается в сомах, а завышенный обменный курс после конвертации экспортной выручки приносит экспортерам в каждой последующей поставке товара все меньший объем сомовой наличности, к тому же в условиях роста сомовых затрат. Такая тенденция роста затрат при одновременном снижении дохода лишает экспортеров способности конкурировать на внешних рынках. В результате сокращается поступление иностранной валюты, нанося ущерб возможностям страны оплачивать долги и импорт, необходимый для активизации  экономики, и заставляя ее вновь делать долги. Как видите, это замкнутый круг, каждый  последующий цикл которого начинается с все более худшей структуры экономики. Отсюда и сомнения.  

За долги и импорт надо платить валютой, а ее надо зарабатывать, причем делать это можно только одним путем – стабильно растущим экспортом.

Чтобы разорвать этот порочный круг, надо изменить структуру экономики, это видно и понятно всем. И все знают, что для этого существуют апробированные практикой многих развивающихся стран решения, позволяющие насытить экономику деньгами, и, как следствие, ослабив сом, перенаправить внешние и внутренние инвестиционные потоки в рост производительности и экспортного потенциала республики.  

Но наша денежная власть находится во власти опасений в последствиях такого решения, так как у нас в экономике по существу во всем преобладает импорт, а это значит, что любое ослабление сома сразу вызовет резкий виток инфляции. А мы этого боимся больше всего, хотя знаем, что здесь существует опасная зависимость между  валютными резервами, дефицитом торгового баланса и обменным курсом. Эта опасность заключается в необходимости валютного финансирования дефицита  торгового баланса, которое может в любой момент поставить власть перед выбором:  или потратить валютные резервы, или обесценить сом. Но и это еще не все, так как эта  ситуация может послужить триггером «бегства капитала», что в свою очередь еще более ухудшит положение.

Вот и выходит, что, не решаясь взяться за ликвидацию настоящих причин проблемы,  власть раскручивает борьбу с ее симптомами, говоря нам, что долларизация – это  главная проблема и сегодняшняя головная боль, а решение, по ее мнению, одно: запретить или хотя бы максимально сократить валютное обращение в стране.

Не решаясь взяться за ликвидацию настоящих причин проблемы,  власть раскручивает борьбу с ее симптомами, говоря нам, что долларизация – это  главная проблема и сегодняшняя головная боль.

Снимает ли такой подход проблему сомнений в стабильности сома? Вряд ли. Дело в том, что таким образом власть лишь прячет, а не решает проблему долларизации. Но  при этом еще более растет проблема внешнего долга, а уси­лия по защите завышенного обменного курса жесткой денежной политикой могут ввергнуть государство в тяжелую и долгую рецессию, в то время как сомнения и неопределенность в стабильности сома   лишь увеличиваются.

Отсюда ответ на первый вопрос: долларизация опасна тем, как власть борется с ней

Выше я заметил «опасения в последствиях такого решения», в чем смысл этого замечания? Чтобы ответить на этот вопрос, надо дать оценку принимаемым сегодня у нас инвестиционным решениям. Они в большей своей части рентоориентированы. Это связано с тем, что, когда в экономике преобладает неопределенность в будущем развитии ситуации с обменным курсом, любой излишек денег у населения (особенно у олигархов) прежде всего инвестируется или в недвижимость, или в твердую валюту, но не в расширение или развитие бизнеса. И это нормальное, обусловленное именно   неопределенностью, решение.  

Таким образом, с одной стороны, экономика страдает от нехватки денег, тогда как с другой – принятие инвестиционных решений обуславливается не стремлением  изменить структуру экономики, а неопределенностью на валютном рынке. Вот и получается, что причина инфляции в развивающихся экономиках не в росте количества  денег в обращении, а в росте спроса на валюту. Это ключевое основание для   дальнейшего рассмотрения вопроса об инфляции.

Причина инфляции в развивающихся экономиках не в росте количества  денег в обращении, а в росте спроса на валюту.

Переходя к вопросу об инфляции, думаю, не стоит напоминать о всем известном    исследовании прошлого века (М. Фридман, А. Шварц и Чикагская школа), лишь замечу: глобализация мировой торговли, новейшие технологии производства продуктов, а также современные средства коммуникации и доставки товара в любую точку планеты начисто перечеркнули результаты исследования А. Шварц столетней  (1867–1960 гг.) динамики данных спроса на деньги в США, породившей практику  «монетаризма» в денежно-кредитной политике центральных банков. Как ни странно, но  именно «монетаризм» явился источником заблуждения, все еще бытующего среди  отдельных наших экономистов. Это заблуждение относится к оценке количества денег в обращении на основе результата соотношения деньги/ВВП. Это соотношение имеет  четкое классическое определение – коэффициент монетизации экономики. Некоторые наши экономисты этот коэффициент понимают как долю денег в обращении в объеме   ВВП.

На самом деле это совсем не так. Обратите внимание: ВВП – это всегда конечный  результат производства в стоимостном выражении за год. Подчеркну, за год. Другими словами, это дробь – деньги (ВВП), деленные на период (год). Теперь деньги в обращении разделите на дробь, где числитель – деньги (ВВП), а знаменатель – период (год). Получается значение коэффициента – это период или время обращения денег. Например, по данным 2016 года, в Кыргызстане (в расчете по М2) этот период составит  25% от года, или один квартал. Кстати, если этот коэффициент – доля в ВВП, как думают наши экономисты, то чисто арифметически он не может быть больше единицы, но во Франции его значение – 150%, или полтора года.

Это очень важная интерпретация значения коэффициента при принятии решений, учитывающих оценки стандартного соотношения темпов роста деньги/инфляция, именно для развивающихся экономик. Теперь понятно, что скорость оборота денег  напрямую зависит от структурной сложности экономики: чем сложнее структура, тем  меньше скорость, чем примитивнее – тем больше. Иными словами, в сложной  структуре экономики путь движения денег в сделке значительно длиннее, чем путь   движения денег в сделке, реализуемой в примитивной структуре экономики, и соответственно во втором случае деньги значительно быстрее высвобождаются для  нового оборота.

Итак, базовый вывод: получается, что в развивающихся экономиках рост темпа   инфляции зависит не от количества денег в обращении, а в основном от двух    факторов – структурной сложности (примитивности) экономики и спроса на валюту. 

В сложной  структуре экономики путь движения денег в сделке значительно длиннее, чем путь   движения денег в сделке, реализуемой в примитивной структуре экономики.

Отсюда ответ на второй вопрос

В нашей, ориентированной на импорт, экономике, имеющей примитивную структуру и  неопределенность в развитии ситуации на валютном рынке, излишек денег очень быстро увеличивает спрос на валюту, вызывая всплеск инфляции, в то время как в  США и ЕС ситуация обратная. Их экономики, во-первых, обладают сложной    структурой с развитыми финансовыми рынками; во-вторых, имеют относительно  стабильную валюту. В результате получается, что у нас денежная власть старается не допустить появления этого излишка денег, чтобы избежать роста темпа инфляции, в то время как власти США и ЕС, наоборот, стараются удовлетворить спрос на деньги,   подталкивая к росту темп инфляции. Отсюда мы еще более упрощаем структуру нашей  экономики, тогда как США и ЕС еще более ее усложняют, переходя на новый  технологический уровень развития.

Многие СМИ, политики и даже некоторые экономисты часто говорят о скором крахе  доллара США, при этом не считая нужным вначале разобраться в том, как работает ФРС США. Чтобы понять, насколько крепок или слаб доллар США и рухнет ли он в ближайшем будущем, на мой взгляд, надо рассмотреть, как ФРС «печатает пустые деньги», заполняя мировые рынки необеспеченными долларами.

Известно, что уже давно ФРС, пытаясь контролировать темп инфляции, отказалась от  таргетирования денежной массы, сосредоточившись на целевых процентных ставках, и  лишь корректирует их, используя рынок федеральных фондов. А что такое этот рынок  федеральных фондов?

В США коммерческие банки хранят часть находящихся у них на депозитах денег в федеральных резервных банках, отсюда ФРС – это федеральная резервная система, а   эти деньги также называют резервами.

В США коммерческие банки хранят часть находящихся у них на депозитах денег в федеральных резервных банках, отсюда ФРС – это федеральная резервная система.

У нас такого типа резервы аккумулируются на корсчетах коммерческих банков в НБ КР. Это средства, необходимые банкам для удовлетворения обязательных резервных требований и обеспечения расчетных транзакций в платежной системе. При этом всегда в какой-то момент времени у некоторых банков имеется излишек резервов,  необходимых для выполнения норматива, и наоборот, у других возникает их дефицит.

В США такое существование избытка и дефицита резервов создает платформу для рынка этих средств. Коммерческие банки могут ссудить любой излишек федеральных  фондов другим банкам или дилерам, специализирующимся на операциях с такими фондами. Такие ссуды называются продажей федеральных фондов. Здесь норма прибыли обычно несколько ниже, чем норма прибыли, получаемая банками по другим активным операциям. Однако это самые ликвидные активы, что делает их очень  привлекательными, в отличие от простого хранения избыточных резервов. Процентная ставка, назначаемая для заимствования этих средств, называется ставкой по федеральным фондам. С 1979 года эта ставка не регулируется ФРС.

Главное средство, применяемое ФРС для влияния на количество денег в экономике, –это покупка и продажа активов. Но в настоящих условиях ФРС не пытается напрямую воздействовать на денежную массу посредством покупки или продажи активов на открытом рынке. Вместо этого ФРС стремится приблизить ставку по федеральным фондам к принятому на данный период их целевому уровню, что должно способствовать стабильному экономическому росту. Когда достигнута целевая ставка,   комитет по открытым рынкам ФРС следит и отвечает за ее ежедневное поддержание. Для этого отслеживаются различные факторы и условия, способные нарушить равновесие между спросом и предложением федеральных фондов.

Появление и действие таких факторов ФРС нейтрализует, покупая или продавая активы (обычно ценные бумаги) на рынке федеральных фондов. Обратите внимание: при покупке активов происходит увеличение объема резервных денег, а при продаже, наоборот, – их уменьшение. Таким образом, получается, что ФРС не может просто увеличить денежную массу путем вливания денег, так как тогда нарушится целевой уровень ставки по федеральным фондам. Иными словами, для реализации такого  решения (покупки или продажи) на рынке должен присутствовать какой-то «фактор – триггер», например, рост спроса на деньги. В этом случае ФРС принимает решение  покупать активы, чтобы предотвратить превышение ставки над ее целевым уровнем.

Таким образом, ФРС выполняет лишь пассивную уравновешивающую роль, регулируя  спрос на деньги, но при этом не занимаясь прямым денежным вливанием.

Для  большей полноты ответа надо также отметить, что на финансовом рынке США  присутствует департамент казначейства при Министерстве финансов, имеющий текущий счет в ФРС для осуществления различных правительственных выплат и поступлений в бюджет. И именно это казначейство США организует заимствования  для финансирования дефицита государственного бюджета.

ФРС выполняет лишь пассивную уравновешивающую роль, регулируя  спрос на деньги, но при этом не занимаясь прямым денежным вливанием.

Здесь надо обратить внимание на два важных момента: во-первых, внешний долг  США номинирован в долларах США, то есть казначейские векселя покупаются  только за американские доллары, что в принципе исключает возможность дефолта,  так как ФРС всегда, если это необходимо, сможет напечатать доллары и  ликвидировать долг; во-вторых, большинство стран мира большую часть своих  валютных резервов держат в этих векселях, финансируя дефицит государственного бюджета США. И, кстати, не последнюю роль в этом играет первое условие.

Таким образом, по крайней мере, в ближайшей перспективе не видно каких-либо  предпосылок или условий, которые могут привести к краху доллара США.

Бишкек, май 2017 г.

Еженедельные дайджесты Акчабар

Каждую неделю мы будем готовить для вас обзор наиболее важных и интересных событий

Акчабар для iPhone

  • Курсы валют в Бишкеке
  • Новости и аналитика
  • Карта банкоматов
Закрыть

Акчабар для Android

  • Курсы валют в Бишкеке
  • Новости и аналитика
  • Карта банкоматов и сберкасс
Закрыть