Опубликовано
05.11.2018, 08:51Ежегодно количество проектов, охваченных Российско-Кыргызским фондом развития, созданным не так давно, растет. С начала основания в 2015 году РКФР профинансировал уже 1 тыс. 566 проектов на общую сумму $283.5 млн. Еще $50 млн было выделено через Минфин на поддержку государственной ипотечной программы. Однако в уставном капитале остается еще примерно $200 млн, освоить которые кыргызским бизнесменам пока не удается.
О том, почему предпринимателям трудно получить финансирование фонда, какие критерии в оценке компании учитывает он, и о многом другом «Акчабару» рассказал председатель правления Российско-Кыргызского фонда развития Эркин Асрандиев.
- Раньше проекты имели одинаковые условия кредитования, но потом они изменились. Какие отрасли сейчас имеют возможность получить средства от фонда на льготных условиях?
- Да, действительно, с момента основания фонда условия были одинаковыми. Однако в прошлом году мы расставили приоритеты и разделили финансируемые нами отрасли на три группы. Ключевыми отраслями стали агропереработка, легкая промышленность, машиностроение. Для них мы предоставляем льготное финансирование в виде 4% годовых в долларах с максимальным сроком до 10 лет на сумму до $25 млн.
[news 12712]
Вторая группа приоритетности – иные производственные отрасли, такие как горная добыча, производство стройматериалов и т. д. Для них ставка 4% на приобретение оборудования и 5% на строительно-монтажные работы.
Третья категория – образование, медицина, транспортные услуги и другие отрасли из сферы услуг. Они могут получить финансирование под 6% годовых на оборудование и 7% на строительно-монтажные работы.
- В списке проектов для финансирования отсутствует торговля. Почему?
- Мы решили, что такого рода объекты могут находить финансирование в коммерческих банках. Раньше они не могли этого сделать, потому что разница между нашими ставками и ставками банков была существенная. Но за последние два года ставки комбанков значительно снизились. Сейчас, например, крупный корпоративный бизнес может получить в банке кредиты под 7-9%. Это незначительная разница по сравнению с нашими ставками.
- Ставки по кредитам в коммерческих банках снизились буквально недавно. А до этого многие считали, что РКФР со своими низкими ставками создает конкуренцию для них. Как вы к этому относитесь?
- Во-первых, я не думаю, что мы составили явную конкуренцию банкам, потому что проекты до $1 млн могут финансироваться по программе поддержки МСБ только через банки за счет средств РКФР. В рамках этой программы кредиты предоставляются под 5% в долларах и 10% в сомах. Предпринимателей, нуждающихся в займах до $1 млн, было предостаточно, поэтому оттока клиентов банки не испытывали. Программа поддержки МСБ действует с начала работы фонда. Первоначально она реализовывалась только через два государственных банка. В 2016 году частные банки также получили эту возможность, и количество банков-партнеров выросло до 13.
Во-вторых, мы финансируем определенные отрасли и по узким инвестиционным целям, основные из которых – это производство, а оно в кредитных портфелях банков занимает лишь около 15-17%. Львиную долю их портфеля составляют коммерция и потребительские кредиты. Это те секторы, куда мы не заходим. Поэтому как таковой конкуренции у нас не было. Кроме того, у нас есть программа софинансирования с банками, которая позволяет предоставить средства проекту на паритетных принципах из двух источников: из наших средств и средств банка. Поэтому могу с уверенностью сказать, что у нас нет задачи – выступить прямым конкурентом банков, наоборот, мы хотим содействовать развитию финансового сектора.
[article 227]
- А какое влияние РКФР оказал на финансовый рынок страны?
- Я думаю, что фонд повлиял на банковский сектор с точки зрения предоставления льготных ресурсов не только крупным банкам, а также средним и мелким. До этого зачастую получать средства на длинные сроки и на привлекательных условиях от крупных финансовых источников могли лишь крупные финучреждения, которые ориентировались на корпоративный бизнес. У средних и мелких банков, которые имели хорошую историю и качественный портфель, таких возможностей было меньше. В этом случае наш фонд предоставил равные возможности для всех. Кроме того, те требования и критерии, которые мы предъявляем нашим банкам-партнерам, стимулируют их держать уровень возвратности кредитов и качество портфеля на высоком уровне, а также наращивать свой капитал. Чем больше у банка капитал, тем шире у него лимит, тем больше средств он может получить из нашего фонда.
- Вы затронули тему международных финансовых источников. С какими из них у РКФР есть соглашения?
- У нас есть действующие соглашения с Евразийским банком реконструкции и развития на $50 млн, с «Росэксимбанком» на $20 млн и с Чешским экспортным банком.
- Какую долю малый и средний бизнес занимает среди профинансированных проектов фонда?
- Из освоенных $283.5 млн 46% – это финансирование сектора МСБ, т. е. почти половина. Если брать в количественном выражении, то из 1 тыс. 566 проектов 1 тыс. 520 – это МСБ. Этот сектор у нас превалирует.
- При выдаче средств напрямую на какие параметры в оценке компании вы опираетесь?
- Мы не полагаемся на официальную отчетность, т. к. она не отражает истинное положение дел в компании. Мы уделяем внимание кросс-проверкам, размеру активов, приросту этих активов и выручке, какие именно расходы имеются в структуре расходов.
Но хочу отметить, что официальная отчетность не отражает реальное положение дел компании. Для нас это создает сложности, поскольку приходится оценивать ее другими методами, а это создает для фонда риски. Было бы намного проще, если бы была «белая» отчетность, подтвержденная аудитом.
- Многие представители МСБ жалуются на то, что не могут получить средства от вашего фонда и критерии, которые выставляет РКФР, не ориентированы на малые предприятия. В чем проблема?
- Причин тому несколько. Во-первых, целевое назначение средств фонда очень узконаправленное, и не все бизнес-проекты могут им соответствовать. Допустим, предприниматель за счет наших денег может покупать технику, вести строительно-монтажные работы, делать капитальные вложения на инвестиционные затраты, а ему на самом деле нужны оборотные средства или деньги на открытие кафе или ресторана, магазина или аптеки. На эти цели мы не выделяем средства.
Вторая причина – мы ведем тщательный контроль целевого использования. Все средства РКФР должны использоваться преимущественно безналичным путем, и все документы должны быть подтверждены на предмет использования. Но половина бизнеса у нас, как известно, находится в тени, и они не привыкли работать по-другому. Я сам раньше работал в банке и знаю, что кредиты, получаемые на бизнес, многие используют по своему усмотрению. Многие расходы, такие как покупка инструментов или ремонт, осуществляют без оформления документов. А за использование наших денег мы осуществляем жесткий контроль. Это тоже является одной из причин недовольства бизнесменов.
[article 225]
Третий фактор – это то, что коммерческим банкам необходимо выдавать и продвигать собственные средства, не только РКФР. Кроме того, работа по нашим деньгам сопровождается сильным контролем, документацией и отчетностью. Это дополнительная операционная нагрузка на банки.
- Значит, вы согласны с тем, что процесс получения финансирования от РКФР довольно сложный? Почему бы не упростить его?
- Я признаю, что процедура рассмотрения заявок непроста. Однако считаю, что этот процесс оптимален, не думаю, что его нужно упрощать. Излишнее упрощение процедур невозможно, поскольку фонд основан двумя странами и средства выдаются на паритетных принципах и на таких же принципах рассматриваются заявки. Кроме того, упрощение процедур может привести к низкому качеству проектов и возвратности кредитов. Мы не должны допускать этого. Высокая возвратность обеспечивает фонду долгосрочную и устойчивую деятельность. Мы не хотим, чтобы Российско-Кыргызский фонд развития действовал лишь определенный период времени. Мы хотим, чтобы он стал институтом развития, который будет работать не только десятилетиями, но и столетиями. А это возможно только в том случае, если будет хорошее качество портфелей с высокой возвратностью.
- Насколько высокой степени возвратности удается достигать?
- Касательно программы финансирования МСБ обязательства по возвратности перед фондом несут банки. На сегодня ни один банк не допустил ни одной просрочки. По поводу обязательств самих предпринимателей перед банками, то, по нашей информации, возвратность обеспечена на уровне 98%. Это очень высокий показатель. Что касается кредитов, которые мы выдаем напрямую, то у нас есть 36 одобренных проектов, из которых только один оказался дефолтным, остальные проекты прямого финансирования больших проблем не вызывают. Лишь по трем проектам у нас сложилась задержка запуска новых заводов, и именно поэтому им продлены каникулы по основной сумме займа.
- А что за неудачный проект?
- Это был самый первый проект – птицефабрика. Когда в конце 2016 года наступил срок погашения кредита, компания не смогла вернуть средства. Мы пришли к обоюдному соглашению о передаче птицефабрики в нашу собственность, и в последующем комплекс птицефабрики на конкурсной основе передан новому инвестору. Сейчас фабрика восстановлена и работает на полную мощность.
[article 222]
- Про неудачный проект рассказали. Расскажите теперь о проектах, которыми гордитесь?
- В первую очередь это сахарные заводы. У нас в Кыргызстане их всего два – Каиндинский и «Кошой» в Шопокове. Мы профинансировали оба. Каиндинскому предоставили средства на увеличение производственной мощности на 35%, заводу «Кошой» – на его восстановление и модернизацию, поскольку он восемь лет не работал. Оба предприятия сейчас обеспечивают полную цепочку производства – от выращивания сахарной свеклы до производства готового продукта. Кроме того, заводы создают мультипликативный эффект – в 2017-м они заключили 5.5 тыс. контрактов на поставку сахарной свеклы с фермерами. За каждым контрактом стоит около 10 человек, которые обеспечены рабочими местами.
Еще один важный результат – это то, что раньше республика обеспечивала себя сахаром только на 20%, остальное возмещали за счет импорта. По итогам прошлого года КР была обеспечена продуктом на более чем 80%, т. е. произошло импортозамещение.
Еще один из лучших проектов – текстильная компания, которая также обеспечивала цепочку производства от пряжи до готовых швейных изделий. Благодаря нашему финансированию они построили швейную фабрику. Это предприятие работает на экспорт, в 2017 году их продукция отправилась в Европу и реализовывалась в крупнейшей сети брендовой одежды.
- Что планируется в рамках деятельности Российско-Кыргызского фонда развития в ближайшее время?
- До конца этого года планируем выезды в регионы для встреч с предпринимателями и посещения действующих проектов. Кроме того, будем обучать банковских работников в регионах условиям финансирования по нашим продуктам. Также в рамках развития регионов мы запустили два кредитных продукта. Их отличие в механизме стимулирования.
По первому конкурсу подразумевается, что если бизнесмен успешно реализует проект и вовремя платит кредит, то фонд может вернуть до половины выплаченных процентов. Таким образом стоимость займа может быть снижена в два раза. Если человек получал по 4% годовых, то кредит ему обойдется в 2%. Кроме того, конкурс предполагает предоставление грантовой помощи на сопровождение проекта и техническую помощь.
Второй конкурс подразумевает то, что часть финансирования может быть предоставлена не как кредит, а как долевое участие в капитале компании. Оба этих кредитных продукта имеют свои особенности и не имели аналогов на рынке, это будет очень интересный опыт для нас.